В Красноярском театре кукол впервые в России состоялся премьерный показ драмы "Легенда о Великом инквизиторе" по произведению Ф. М. Достоевского в постановке главного режиссёра Санкт-Петербургского Большого театра кукол Руслана Кудашова и его постоянной творческой питерской команды – художников Марины Завьяловой, Дарьи Лазаревой, Егора Лаврова, композитора Владимира Бычковского.
"Великий инквизитор" – вставная притча в пятой книге "Pro и contra" второй части романа Фёдора Достоевского "Братья Карамазовы". Этот фрагмент был опубликован в июньском номере 1879 года журнала "Русский вестник". Притча представляет собой аллегорический рассказ Ивана Карамазова на тему христианской свободы воли, свободы совести; она заключает в себе изложение взгляда писателя на общество, православие, католицизм и занимает ключевое место не только в романе, но и во всей системе философских ценностей писателя.
Постановщик утверждает, что это, прежде всего, спектакль о свободе выбора человека, однако не всё так просто, поскольку каждый из зрителей, думается, найдёт в этом неординарном произведении для себя что-то своё. Не случайно, когда по окончании спектакля закрылся занавес, в зале, вместо обязательных аплодисментов или оваций, установилась гробовая тишина, так увиденное и услышанное со сцены не укладывалось в зрительских головах.
Текст Фёдора Михайловича Достоевского невероятно сложен, наполнен глубинными смыслами и требует восприятия, а уж когда за дело берётся такой глубокий мастер, как Руслан Кудашов, не расплескавший ни одной драгоценной буквы, но вложивший их в режиссуру и сценографию, воспринимать это поначалу невероятно тяжело, но когда втягиваешься в сценический процесс, когда начинаешь понимать послезнание великого писателя, становится страшно, а рука поневоле тянется... нет, не за пистолетом, а за вторым томом "Братьев Карамазовых", откуда была взята "Легенда о Великом инквизиторе".
Руслан Кудашов уже четвёртый раз возвращается в Красноярск, и каждый раз не перестаёт удивлять местную публику открытиями, находками, откровениями в "спектаклях для взрослых" (хотя сам Руслан Равильевич не жалует подобные возрастные ограничения). Вначале были "Хармс", "Егоркина былина" по стихотворению Александра Башлачёва, "Затворник и Шестипалый" по повести Виктора Пелевина. И наконец, мощный залп в виде подхода к творчеству Достоевского.
"Легенда о Великом инквизиторе" – одно из наиболее глубоких и философских произведений русской классической литературы. Как считал сам Достоевский, этот эпизод, "нелепая поэмка", написанная Иваном Карамазовым, стала кульминационной точкой романа "Братья Карамазовы".
– Текст Достоевского – пророчество о прошлом, будущем и настоящем, о времени, в котором мы постоянно совершаем одни и те же ошибки, – считает Руслан Кудашов. – В очередной раз обречённо соблазняемся теми же искушениями, которые уводили и уводят человека с истинного пути. Что с нами происходит? Кто мы такие? Почему мы снова и снова продаём свою свободу? Зачем мы вновь и вновь поддаёмся искушению построить новый Вавилон, обречённый быть разрушенным?
"И вот он возжелал появиться хоть на мгновенье к народу, – к мучающемуся, страдающему, смрадно-грешному, но младенчески любящему его народу, – пишет Фёдор Достоевский. – Действие у меня в Испании, в Севилье, в самое страшное время инквизиции, когда во славу божию в стране ежедневно горели костры и
В великолепных автодафе
Сжигали злых еретиков".
На затемнённой, расцвеченной в красные кровавые тона сцене, одна за одной появляются ростовые куклы, изображающие представителей церкви, власти, армии, которыми одной за другой искусно управляют находящиеся в тени актёры. Начинается всё с времён пришествия на Землю Мессии, Иисуса Христа. Причём постановщик представляет его в виде золотой рыбки, готовой выполнить желания людей, но только не тех, кто этими людьми управляет. Отсюда появление Инквизитора (Дмитрий Акишин и Алексей Беляев), приказывающего запереть Мессию в аквариуме в тюремную камеру для допросов.
"Стража приводит пленника в тесную и мрачную сводчатую тюрьму в древнем здании святого судилища и запирает в неё. Проходит день, настает тёмная, горячая и "бездыханная" севильская ночь. Воздух "лавром и лимоном пахнет". Среди глубокого мрака вдруг отворяется железная дверь тюрьмы, и сам старик великий инквизитор со светильником в руке медленно входит в тюрьму. Он один, дверь за ним тотчас же запирается. Он останавливается при входе и долго, минуту или две, всматривается в лицо его. Наконец тихо подходит, ставит светильник на стол и говорит ему: "Это ты? ты? -- Но, не получая ответа, быстро прибавляет: – Не отвечай, молчи. Да и что бы ты мог сказать? Я слишком знаю, что ты скажешь. Да ты и права не имеешь ничего прибавлять к тому, что уже сказано тобой прежде. Зачем же ты пришёл нам мешать? Ибо ты пришёл нам мешать и сам это знаешь. Но знаешь ли, что будет завтра? Я не знаю, кто ты, и знать не хочу: ты ли это или только подобие его, но завтра же я осужу и сожгу тебя на костре, как злейшего из еретиков, и тот самый народ, который сегодня целовал твои ноги, завтра же по одному моему мановению бросится подгребать к твоему костру угли, знаешь ты это? Да, ты, может быть, это знаешь", -- прибавил он в проникновенном раздумье, ни на мгновение не отрываясь взглядом от своего пленника.
Всё погружается в дым – таким образом создаётся отсылка к временам инквизиции. Инквизитор в ярко-красной рясе XV века, приходящий вначале, видимо, в образе Папы Римского, утверждает, что людям не нужна свобода, им достаточно дать хлеба. Однако появляющийся за ним чиновник (Олег Корныльев и Иван Блохин) цинично утверждает, что хлеб этот человек должен сначала вырастить, передать его власти, а уж она затем найдёт способ его поделить. Так где же здесь свобода? Затем к триумвирату подключается военный (Иван Захаров и Даниил Комаров), а это уже совсем не располагает к досужим разговорам о свободе.
Великий инквизитор предоставляет людям безопасность, благополучие и веру в авторитет взамен на свободу выбора. Всё, что он говорит Спасителю -- правда, основанная на глубоком знании человеческой природы. Но так ли прав Великий инквизитор, утверждающий, что народу не нужна свобода -- он пойдёт за тем, кто даст ему больше материальных благ? Не правда, как актуально звучат эти мысли именно сегодня, когда нас соблазняют всем, чем только можно?
Ростовые куклы – "исполнители" разговаривают с "подсудимым" (поневоле вспоминается роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"), играя находящимися в их руках крохотными человеческими фигурками, которые пищащими голосками (по всему выходит, это мы с вами, простой народ?) просят то свободы, то "хлеба и зрелищ". Одна из кульминационных сцен притчи, довольно мрачная, когда Мессия оживляет девочку и та встаёт из гроба, у Руслана Кудашова разыгрывается именно ма-аленькими куколками и не производит на зрителя мистического впечатления, да и не должна, хотя...
"Он останавливается на паперти Севильского собора в ту самую минуту, когда во храм вносят с плачем детский открытый белый гробик: в нём семилетняя девочка, единственная дочь одного знатного гражданина, – читаем у Достоевского. – Мёртвый ребенок лежит весь в цветах. "Он воскресит твоё дитя", – кричат из толпы плачущей матери. Вышедший навстречу гроба соборный патер смотрит в недоумении и хмурит брови. Но вот раздаётся вопль матери умершего ребёнка. Она повергается к ногам его: "Если это ты, то воскреси дитя моё!" – восклицает она, простирая к нему руки. Процессия останавливается, гробик опускают на паперть к ногам его. Он глядит с состраданием, и уста его тихо и ещё раз произносят: "Талифа куми" – "и восста девица". Девочка подымается в гробе, садится и смотрит, улыбаясь, удивленными раскрытыми глазками кругом. В руках её букет белых роз, с которым она лежала в гробу".
В какой-то момент ростовые куклы демонстрируют сюрприз, начиная двигаться самостоятельно и заставляя зрителей замереть в недоумении, поскольку внутри образов инквизиторов находятся живые артисты, под конец спектакля скидывающие с себя сценические одежды и напоминающие штурмовиков времён Третьего рейха. Таким образом совершается государственный переворот, но и это не финал, так как этими самыми штурмовиками управляет ещё кто-то более сильный. Вероятно, тот у кого есть деньги...
Весь спектакль – вечный монолог инквизиторов, сопровождающийся мельтешащим чёрно-белым видеорядом на двух телевизорах. Отметим, что весь текст главы романа дословно воспроизводится в спектакле, а значит, написанное Фёдором Достоевским живо. К сожалению, его пророчество, высказанные не только в "Легенде о Великой инквизиторе", но также и в "Бесах", продолжают оставаться актуальными. Не случайно, думается, по окончании спектакля "народ безмолвствует".
Сергей ПАВЛЕНКО.
Фото Руслана Максимова.
Упомянутые спектакли
