– У Достоевского инквизитор отпускает Христа. Христос целует инквизитора, будто снова прощая человечество. Ваш спектакль не заканчивается прощением.

– Здесь тоже происходит прощение, даже более того — открывается дверь тюрьмы, в которой находится сам инквизитор. Это тюрьма для него самого: все его мировоззрение, мышление, концепция про человека — это и есть тюрьма. Это он находится в тюрьме, а для этой рыбки тюрьмы нет. Она же и появляется не совсем естественным образом — сверху спускается. Рыба не плавает, это символ такого духа, который летает там, где хочет. И все эти тюрьмы достаточно условны для него. Когда открывается дверь, вновь и вновь предлагается выбрать свободу. Но когда парни закрывают занавес, они закрывают его от нас. Я думаю, что нельзя говорить о том, что этот спектакль пессимистичный. Он не пессимистичный, он всё равно даёт надежду на то, что так или иначе есть что-то большое. Но мы об этом мало говорим и часто забываем.

– Почему в конце вы омолодили инквизитора? Словно это бесконечный круг.

– Как только свобода у человека нарушается, происходят глобальные изменения. И мы начинаем опять создавать «Вавилонскую башню», которая через какое-то время разрушается. Это описано не только Достоевским, он только подтверждает то, что происходит постоянно с человечеством. И человечество, к сожалению, редко делает вывод. Поэтому Христос приходит к каждому. Не к вообще к массе, к стране или народу, а лично к тебе. Он стучится лично в твою дверь, а не в дверь народного сознания, концептуального мышления какого-то.

– В середине спектакля, после того, как идет кусок про свободу и про цену ее как хлеб насущный, актеры начинают раздавать людям сухарики. Вы отмечаете для себя, берут зрители их или нет?

– Человек волен поступать так, как он хочет, и мы должны не забывать, что это театр, это всё игра. Кто-то возьмёт, кто-то нет. Я, например, иногда брал сухарики, а иногда нет. В зависимости от того, хочется мне сейчас есть или нет. Но мы же понимаем, что это всё равно игра, за которой что-то стоит. Мы же производим то, в чем можно разглядеть что-то другое. Но не всегда так.

– Почему «Великого инквизитора» вы решили поставить именно в Красноярске?

– Дело в том, что поступило предложение от Татьяны Владимировны (ред. Директор Красноярского театра кукол — Попова Татьяна Владимировна) [поставить спектакль для взрослых], и я долго не мог понять что [предложить театру]. Это просто почувствовалось, в каком-то интуитивном плане стало понятно, что это нужно. Если ещё чуть дальше отнести эту тему, она от меня уйдёт. В Питере у меня достаточно уже таких спектаклей, где мы размышляем [о свободе], и становится всё страньше и страньше… Сегодня, когда начался спектакль [ред. интервью с Русланом Кудашевым было записано на премьерном показе спектакля], думал, что всё правильно: что он здесь сделан и здесь будет идти. Здесь есть люди, которые в чём-то не находят себе места, не могу примириться с тем, что происходит. Тем более, что здесь много студентов.

Такие работы они не для массового зрителя, но появляются такие спектакли, которые должны немножко помогать дальше жить. Я осенью выпустил спектакль «Потерянный солдат». Он был написан в апреле 2022 года. [В такие моменты] важно что-то не пропустить в себе или не забыть, нужно фиксировать. Это сложная тема и спектакль непростой, но он как болезненная операция, после которой можно продолжать жить. Мне кажется, что с «Великим инквизитором» тоже нечто подобное — он не делает приятное. Те вопросы, которые поднимает Достоевский в этом тексте, они вечные и безумно болезненные для человека. И именно с этими вопросами нужно работать всю жизнь. Их невозможно вырезать, они будут всегда. И очень важно, что тогда человек задавал эти вопросы и мучился, и до него тоже. И то, что мы оказываемся в таких ситуациях, когда мы не можем не задавать себе эти вопросы, мы может быть пока еще не видим выхода, но может быть в том, что способны задавать себе вопросы, хотя бы в этом есть какая-то правильная вещь.

– Свобода — это же такое объёмное слово. Выйди на улицу и спроси у каждого: «Что это?», все ответят своё. Вы этим спектаклем как-то обозначили свою свободу?

– Здесь говорится о свободе выбора. Не о свободе абстрактной, а свободе выбора, а это означает что ты и именно ты берешь ответственность за свои поступки. Берешь ответственность за все, что происходит с тобой. Такая свобода всегда сопряжена с огромной ответственностью. Будет насилие, будут войны, и в этих обстоятельствах тебя никто не избавит от ответственности принимать решения и делать свой свободный выбор.

Прежде всего надо познать себя. Когда ты реально задаёшь себе вопрос, ты понимаешь, что ты толком себя не понимаешь. А если ты себя не понимаешь, то какого чёрта ты вообще разеваешь рот по отношению к другому? Займись самим собой. Вот это и есть свобода. Свобода — это тяжело. Оказывается, действительно не вседозволенность. Это совсем другое. Свобода всегда с ответственностью рядом. Если я свободен, я беру на себя риск принимать решения. Это постоянный труд. Это может не понравиться.

Автор: Алёна Никулина

Источник: Культура24, https://cultura24.ru/articles/20997/

В последнее десятилетие театр переживает настоящий расцвет творческих сил, укрепляет имеющийся актерский потенциал и неуклонно стремится к своему развитию.  Важную роль в этом процессе играют сложившиеся за многие годы прочные профессиональные связи с Петербургом. Такие режиссеры, как Руслан Кудашов, Анна Иванова-Брашинская, Екатерина Ложкина, Стефания Гараева-Жученко, Александр Хромов, Алена Волкова, Юлия Каландаришвили сотрудничали с Красноярским театром кукол в те или иные годы. Благодаря их спектаклям театр вышел на качественно новый уровень, приобщив и приучив зрителя к нетипичному сценическому выражению, актуальному современному художественному языку, подлинной свободе творческого высказывания.

К 85-летнему юбилею коллектив театра подготовил для благодарной публики настоящий праздничный подарок –  широкомасштабный марафон своих лучших спектаклей. Постановки для зрителей всех возрастов, работы в разных жанрах ждали гостей театра, ни разу не обманув их ожиданий, подарили всем настоящее эстетическое наслаждение. Абсолютно все спектакли рождали у собравшихся  совершенно неподдельные эмоции: живые, мощные, яркие – равнодушных и скучающих в зале не наблюдалось.

«Затворник и Шестипалый» с первых минут был легко и отчетливо узнаваем как по режиссуре Руслана  Кудашова, так и по сценографии Марины Завьяловой. В сценическом пространстве из множества пустых картонок для яиц складывается легко узнаваемое подобие типичных советских вставок из толстого ребристого стекла, сразу рождающее яркие ассоциации с разного рода малоприятными госучреждениями. Свисающие лампочки на переднем плане составляют пару мерцающим звёздам на плане заднем, и эта внутренняя рифма естественного и искусственного здесь ещё встретится не раз. Герои этого философского повествования, придуманного когда-то Виктором Пелевиным, ведут свои разговоры о самом главном среди дощатых грубых ящиков и изящных колонн. Вот вам еще одна рифма:  на этот раз – высокого и низкого, духовного и земного. Да и сами куклы, изображающие Затворника и Шестипалого, находятся в своего рода антитезе: Затворник  сильно напоминает курочку в знаменитой панировке из известной сети американского фастфуда, Шестипалый же здесь – вылитый типичный советский синеватый тощий бройлерный заморыш. Какого-то явного внутреннего противоборствующего конфликта между составными частями этих противопоставленных пар не ощущается, но в попытке привести их к равновесию и складывается цельная гармония повествования.

Но все это – внешнее. Куда важнее в данной истории оказывается внутреннее содержание. Смыслов же в «Затворнике и Шестипалом», как и очевидных намеков-метафор, гораздо больше. Руслану Кудашову в своем спектакле удалось приумножить ключевые идеи пелевинской повести, сделав свое режиссерское высказывание практически универсальным – каждый зритель волен увидеть в нем что-то свое. Цыплята (те самые Затворник и Шестипалый) пытаются избежать своей предсказуемой печальной участи, не желая пасть под производственным ножом, чтобы потом быть съеденными. Параллельно они рассуждают о жизни и смерти, духе коллективизма и любви. Высказывания их в чем-то упрощенно-наивны, а в чем-то поистине мудры. Люди для них – боги, недосягаемые создания высшего порядка, которым виднее, как жить и как быть. Тем не менее, эта парочка отщепенцев решает не дожидаться покорно своего куриного Годо, смиренно принимая свою предсказуемую судьбу. Они не хотят быть съеденными, они во что бы то ни стало стремятся к полету в небеса (читай – к свободе и счастью!). И у них получается. Потому что они не теряли надежды, верили в себя и свои силы, не побоялись бросить вызов формально предначертанной судьбе.

В «Затворнике и Шестипалом», кажется, сошлись все пункты для того, чтобы на выходе получилось нечто увлекательное и глубокое. Текст Виктора Пелевина, его режиссерская интерпретация Русланом Кудашовым, его визуальное воплощение Мариной Завьяловой и, конечно же, талантливая актерская игра, в которой особо стоит отметить сплоченный тандем Бориса Смелянеца (Затворник) и Ивана Захарова (Шестипалый).

Еще одна режиссерская работа Руслана Кудашова в Красноярском театре кукол – спектакль «Легенда о Великом Инквизиторе». Эта постановка одновременно сложная и страшная, страшная и сложная – непросто выбрать для нее какое-то иное слово. Важно заметить, что оба этих определения исключительно комплиментарны и не несут какой-либо негативной оценки. Кудашову здесь удаётся сделать из философской притчи Достоевского по-настоящему жуткую антиутопию и про максимально общее, вечное, и про весьма конкретное, современное. Кульминацию великого романа «Братья Карамазовы» он преподносит как мощное предупреждение обо всех грядущих страшных бедах двадцатого века, которое люди беспечно и наивно проигнорировали. Смыслов и глубоких идей здесь так много, они столь серьезны и сложны, что за 50 минут спектакля весьма тяжело уложить их в голове. Достоевский своим стилем и слогом буквально давит на публику, но и визуальная часть спектакля также не даёт расслабиться. Баланс формы и содержания здесь соблюден режиссером безукоризненно, гармоничное продуманное сочетание внутреннего и внешнего работает на зрителя абсолютно беспроигрышно.

Краеугольный камень постановки –  вопрос свободы и ее (вынужденной?) необходимости. Так ли уж она нам действительно нужна, так ли уж она вообще возможна? Боги мы сами по себе всемогущие или рабы жалкие? Есть ли у нас собственные суждения, мысли, представления,  ценности, готовы ли мы их при необходимости отстаивать, или же мы послушно на привязи ходим, подобно некоторым животным? Легко ли человеку расстаться со свободой, с радостью ли он променяет ее на конкретные материальные блага? Важный  пункт, касающийся религии, также остро затрагивается в спектакле. Как далеко ушли идеи христианства от своих первоначальных формулировок? Возможно ли судить Иисуса церковным судом, причем именно христианским, применимы ли к нему в качестве обвинительного заключения его же постулаты? Допустимо ли вообще даже вообразить суд над Сыном Божьим? Насколько легко и незаметно можно манипулировать теми или иными религиозными идеями в свою пользу, перевирая их суть и смысл? Все эти вопросы для Руслана Кудашова одинаково значимы и важны, поэтому он не упускает в своей работе ни малейшей детали, пытаясь если не дойти до истины, то хотя бы максимально приблизиться к ней.

По уже установившейся традиции, в тандеме с режиссером Кудашовым здесь работает художник Марина Завьялова. И их творческое мощное взаимопонимание в очередной раз рождает невероятную смысловую глубину в сценографии. Великий Инквизитор здесь представлен сразу в трёх кукольных ипостасях: католического священнослужителя высокого ранга, военного генерала а-ля Пиночет, карикатурного политического деятеля в духе кривляющегося Жириновского (или же этот псевдовластитель дум и душ – безвозвратно потерявший форму Элвис Пресли?!). И даже не скажешь, какое воплощение бессердечного судьи страшнее. А в кульминационный момент спектакля перед зрителями возникают артисты живого плана – ни дать ни взять воинственные члены штурмового отряда, готовые на все, ищущие слабых и несогласных. И от этого перехода становится по-настоящему жутко, ненависть и зло становятся просто физически осязаемыми. Но самое блестящее, пожалуй, что можно было здесь придумать – воплощение образа Христа в виде невесомой хрупкой рыбки в пузатом толстостенном аквариуме. Рыбка молчалива, но не покорна. Рыбка чиста, светла, мудра и выше каких бы то ни было там судов. Рыбке дано воспарить.

«Легенда о Великом Инквизиторе» – из того рода работ, в которых нет ничего лишнего: каждое движение, каждый жест, каждая мизансцена на своем месте. Четко продуманная, но при этом вовсе не жесткая режиссерская застройка спектакля позволяет ему с успехом существовать самостоятельно. И отдельно замечателен крепко сработанный актерский ансамбль: Дмитрий Акишин, Олег Корныльев, Иван Захаров, Алексей Беляев, Виктор Косых, Даниил Комаров. Все вместе они здесь – сердце спектаклевого механизма, незримая сила важного внутреннего движения, источник особой зримой энергии.

Но не только серьезным взрослым репертуаром может подлинно гордиться Красноярский театр кукол. Здесь приобщиться к искусству способны даже самые маленькие зрители. Так, бэби-спектакль «Круглый год», сочиненный несколько лет назад петербургским режиссером Александром Хромовым, способен моментально покорить и малышей, и родителей. Эта удивительная по продуманной гармоничной простоте работа с легкостью может растопить зрительское сердце, истинно по законам постановки сделав из льдинки лужицу. Интерес к спектаклю не ослабевает, и раз за разом он неизменно собирает тесный зрительский круг. Здесь буквально за полчаса малышам от года и старше расскажут о смене времён года, не произнеся при этом ни единого слова. В основу работы положены только разного происхождения шумы, самые простые и понятные жесты, немного народных напевов, мелодичные звуки гитары и флейты. Из материалов здесь используется лишь белая бумага. И завершают композицию две прекрасные артистки, чьими руками и творятся настоящие чудеса.

Белое бумажное безмолвие спектакля встречает публику довольно просторным, но не равнодушно-ледяным коконом. Родители маленьких зрителей наверняка знают слово «иглу» и вполне вероятно, что они в эти полчаса воображают себя гостями эскимосов. А тем временем на глазах их детей разворачивается истинное волшебство: хрусткий белый ком-сугроб из смятой бумаги вдруг распадается на части, превращаясь в весенние ручейки. В небольшом пространстве условного импровизированного шатра раз за разом возникают то цветы, то бабочки – разумеется, все из той же белой бумаги. По режиссерскому замыслу, здесь других цветов и оттенков вовсе не требуется, ведь детская фантазия сама способна раскрасить мир вокруг в самые яркие цвета. И малышам ничуть не скучно от заданной однотонности, да и не до скуки им тут вовсе. Вдруг словно бы из ниоткуда возникают физически осязаемые телом капли дождя (брызги из укромного места попадают на всех, и никуда от них не спрятаться!), а малыши в ответ просто пищат от неподдельного восторга. Вместе со взрослыми им предлагают укрыться коричневыми бумажными шляпками и стать грибами – и никто даже и не думает отказаться, вне всякой зависимости от возраста. Вдруг возникает раздражающий навязчивый тонкий писк, и вот уже зрительское внимание целиком и полностью поглощено поиском невидимого (и, разумеется, несуществующего) комара. Тем временем, в гостеприимном бумажном шалаше осень сменяется зимой, улетают прочь последние резные листья. Круг замыкается, и колесо времен года делает свой очередной поворот. В основе этого спектакля лежит абсолютно гениальная простота как в отношении формы, так и касательно содержания. Смятая бумага как основа для повествования. И все, больше ничего и не нужно, истинный необъятный космос готов. Фантазия режиссера работает максимально направленной на целевую аудиторию спектакля, и просто физически ощутимо, что он здесь смотрит на мир именно детскими глазами. Работа артистов здесь поистине ювелирная: им надо словно бы раствориться в пространстве, стать практически невидимыми, не перетягивать на себя внимание, но и не быть плоско-пустыми. Задача не из легких, но Галина Паршина и Ирина Нечитайло справляются с ней блестяще.

Особое место в репертуаре Красноярского театра кукол, вне всякого сомнения, занимают фольклорные мотивы. Обращаются к важному пласту народного искусства многие режиссеры, и каждый видит и находит в нем что-то свое. Например, «Илья. Сказание о богатыре» (режиссер Ольга Петухова) представляет собой самобытный красочный спектакль, в котором былинные мотивы удивительно органично срастаются с элементами яркого шоу. Пожалуй, в наши дни действительно так и стоит поступать, а юным зрителям биографию Ильи Муромца на самом деле стоит доносить через рэп-читку. Оригинальный подход помогает режиссеру протянуть незримый мост между эпохами, поставить актуальные вопросы современному зрителю. При этом подобное тонкое вкрапление осовременивания не превращается в пародийное заигрывание, и глубокого в этом спектакле здесь все-таки больше, чем развлекательного. Куклы и живой план существуют здесь практически равноправно, задавая тем самым новую порцию смыслов. Что нужно для того, чтобы считаться настоящим человеком, подлинным героем? Какой поступок расценивается как подвиг, а какой нет? Правда ли, что главное – преодолеть самого себя?

Сценография спектакля лишена каких-либо вычурностей, все элементы декораций здесь продуманно и функционально связаны между собой. Легко и изящно задний фон становится горной цепью, широкий отрез зеленой ткани – просторным полем, а длинная веревка – бурной рекой (или долгой дорогой!). Не обходится постановка также без шумов, дымов, красочной игры света и теней. Все это оказывается достойным оформлением богатырских подвигов, за которыми так увлекательно наблюдают юные зрители.

Еще одно обращение к подлинно народному искусству – спектакль «Скоморошья потеха». Режиссер Наталия Степаненко придумала для детей отличный способ понять, что из себя представляет театр кукол – рассказать им в формате балаганчика несколько веселых историй. По большому счету, спектакль выполняет здесь не только развлекательную, но и просветительскую функции – благодаря ему можно узнать и про скоморохов, и про ключевого персонажа русской народной кукольной комедии Петрушку. Но все-таки эта постановка была создана в первую очередь для того, чтобы веселиться, смеяться, хлопать в ладоши, наблюдать перепалку непоседливого Петрушки с седым дедом-скоморохом. Поэтому шуток (иногда вовсе даже и не таких уж детских!), песен, игр, плясок здесь более чем достаточно. Красочные яркие номера не дают публике заскучать, и для первой пробной встречи с миром театра кукол это, пожалуй, не самый плохой вариант.

Что ж, 85 лет – достойный срок, но для театра все еще только начинается. Кукольный мир огромен и обширен, в нем множество талантливых людей. И хочется верить, что гостеприимные уютные стены Красноярского театра кукол еще не раз примут новых режиссеров для современных оригинальных постановок, чтобы порадовать зрителей от мала до велика. А коллектив  тем временем продолжит служить своему почетному важному делу – дарить радость всем без исключения. Ведь именно в этом и состоит высокая подлинная миссия театра.

Автор: Марина Константинова

Источник: Musecube, https://musecube.org/otchet/otchet-theatre/k-jubileju-krasnojarskogo-teatra-kukol-prizvanie-darit-radost/

Источник: «Театральный журнал» https://t.me/theaterjournal2023

— Коль мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку, иль перечти Женитьбу Фигаро.

— У нас предыдущий спектакль тоже проходил здесь в буфете. Само собой спектакль Фигаро и надо играть в буфете, в том же месте, где мы играли и Рябину, — рассказал Анатолий Вещиков, режиссер-постановщик и художник спектакля.

Сколько живём мы, всегда нас в разных вариациях сопровождают героические былины о русских богатырях, одним из которых был Илья Муромец. От самого рождения, когда читаем об Илье Муромце, Алёше Поповиче и Добрыне Никитиче в книжках, от дальнейшего обязательного прочтения в школе с последующим заучиванием наизусть навсегда врезавшегося в память и звучащего рефреном в спектакле отрывка из былины "Илья Муромец и Соловей-Разбойник": "Из того ли то из города из Мурома, Из того села да Карачарова Выезжал удаленький дородный добрый молодец. Он стоял заутреню во Муроме, А й к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град", от грандиозного советского блокбастера Александра Птушко до последующих современных трактовок, родившихся в многочисленных мультфильмах и даже в картине "Последний богатырь", где Добрыня Никитич предстаёт в очень уж неприглядном, коварном виде.

Довольно любопытным выглядит в этом ряду фэнтезийный роман Ивана Кошкина "Илья Муромец", где народный герой предстаёт приближенным к реальной жизни. А ещё в разных городах России установлены памятники былинному богатырю. Согласно одной из версий, Илья Муромец жил в XII веке и скончался в Киево-Печерском лавре около 1188 года. По другой погиб в 1203 году. Мощи его покоятся в Ближних пещерах лавры. Ещё при жизни он был канонизирован, поэтому в спектакле прозвучит молитва святому Илии.

Постановщики красноярской премьеры пожелали, что называется, объять необъятное: и Илью Муромца богатырём представить, и нынешней детворе дать насмотреться на героя, связав его не то что с российским, но даже с американским кинематографом и проведя, по словам режиссёра, аналогию с героем Голливуда восьмидесятых годов XX века Рэмбо.

"Давным-давно в городе то во Муроме, -- читаем в театральной программке, -- родился мальчик по имени Илья. Много лет не выходил он за порог родного дома. Не знал Илья мира, не знал он и смысла своего жития. Лишь в 30 лет пришла ему нежданная помощь, и обрёл Илья силу богатырскую. Тут-то и покинул он отчий дом, да и направился на поиски судьбы своей. И стали происходить с ним чудеса неземные, сложившиеся в былины, которые слышал всяк от мала до велика. Спектакль-баллада о сыне крестьянском Илье, которому суждено было стать богатырём Ильёй Муромцем и совершить подвиги свои славные. А было ли это на самом деле иль нет -- никто точно уже не знает".

– Наш спектакль – это современный взгляд на былинный сюжет, знакомый всем ещё из школьной программы -- некая рефлексия на тему супергероев нашего времени, – говорит режиссёр Ольга Петухова. – Это своеобразный микс, соединяющий текст былины и рассуждение артистов о том, кто такой богатырь сегодня, в какой момент человек становится героем, который совершает подвиги. По структуре постановку можно назвать спектаклем-рондо – есть повторяющийся рефрен, приобретающий каждый раз всё новый и новый смысл в своём звучании.

Не случайно, конечно, исходя из слов Ольги Петуховой, в той же театральной программке значится забавное упоминание, что, мол, авторы текстов – русский народ, а также актёры, занятые в спектакле. Отсюда, если задуматься, фраза о "русском народе" не так наивна, ведь доктор филологических наук, историк, профессор Новгородского университета имени Ярослава Мудрого Сергей Азбелев насчитал более пяти десятков сюжетов героических былин, в 15-ти из которых Илья Муромец является главным героем. На закате СССР издательство "Советская Россия" успела шикарно издать десять из пятнадцати запланированных академических томов "Библиотеки русского фольклора", один из которых посвящён былинам.

Не могу сказать, что предназначенный для подрастающего поколения спектакль об Илье Муромце будет лёгок для восприятия, тем более, что анимационный сериал про богатырей, думается, по занимательности даст ему сто очков вперёд. Однако всё-таки надо отдать должное работе постановочной команды. Именно команды, поскольку их творчество тесно переплетено и процесс режиссёра Ольги Петуховой неотрывен от того, что сделал, скажем, композитор Алексей Чуканов, собравший электронная и рок-музыка в сочетании с русскими народными мотивами и сделавший звуковой ряд тесной частью действия, где текст былины читается артистами как речитатив с музыкальной подложкой. И особенно выделяется здесь Олег Корныльев, исполняющий роль Ильи Муромца – от мальчишки, лежащего на печи, до героя, совершающего свой первый богатырский подвиг.

Непременно стоит выделить актёрскую пластику, поставленную талантливым Александром Козиным. Собственно говоря, на музыке да на пластике и строится весь спектакль, потому как текст, произносимый исполнителями, большей частью не улавливается и проскакивает мимо сознания. Важна именно "картинка", ведь, к примеру, фэнтезийная "Одиссея" или героическая "Илиада" Гомера, в неадаптированном для детей виде вряд ли будут прочитаны.

– Своим спектаклем мы хотим показать, что русские былины ничем не хуже комиксов или аниме, которыми сейчас увлекается подрастающее поколение. Поскольку этот жанр также богат сюжетами, то может увлечь не только детей, но и взрослых, – говорит Ольга Петухова.

"Да й подъехал он ко славному ко городу к Чернигову. У того ли города Чернигова Нагнано-то силушки черным-черно, А й черным-черно, как черна ворона. Так пехотою никто тут не прохаживат, На добром коне никто тут не проезживат, Птица чёрный ворон не пролётыват, Серый зверь да не прорыскиват. А подъехал как ко силушке великоей, Он как стал-то эту силушку великую, Стал конём топтать да стал копьём колоть" – звучит со сцены, где художник Наталия Бурнос довольно скупо, но осмысленно выстраивает декорации.

Полутёмная сценическая площадка. Почти условные, небольшого размера куклы. И всюду верёвки, вероятно, демонстрирующие переплетение нитей жизни, из которых Илья Муромец должен выбрать одну. Свою. Соловей- Разбойник здесь не столько человек, сколько непонятного вида то ли зверь, то ли птица. Интересно, что ведь и главный злодей, если вчитаться в текст, сидит на дереве тридцать лет. Вот ведь родственные души получаются...

А уж когда Илья Муромец с идолищем поганым в мешке подъезжает к воротам Киева, то видит над забором огромную голову князя Владимира (озвучивает Михаил Галкин), который вовсе не похож на что-то положительное. Тут уж впору задуматься, да вспомнить, почему это великий князь соизволил потом посадить богатыря в темницу? Словом, не всё так просто в этом спектакле. Есть над чем поразмыслить...

Сергей ПАВЛЕНКО.

Фото Дмитрия ШАБАЛИНА.

Газета «Красноярский рабочий»